Значение витамина D для здоровья человека является предметом масштабных исследований во всем мире. Ученые открывают все новые и новые грани и возможности этого витамина.

Теперь мы знаем, что помимо болезней костной системы дефицит витамина D повышает риски онкологических заболеваний, в частности рака прямой кишки, рака груди и простаты, приводит к хроническим воспалительным и аутоиммунным болезням (сахарный диабет 1 типа, язвенный колит и болезнь Крона, рассеянный склероз), а также повышает риски метаболических нарушений¹.

При этом степень благотворного влияния витамина D на людей не ограничивается только физическим здоровьем. Этот прогормон, помимо всех остальных эффектов, оказывает положительное влияние на психологическое и эмоциональное состояние человека. Достаточный уровень витамина D является одним из значимых факторов, сдерживающих развитие депрессивных расстройств.

Витамин D и послеродовая депрессия

Послеродовая депрессия – это довольно распространенное психиатрическое осложнение, наблюдаемое среди женщин в связи с рождением ребенка. Оно более длительное (длится от нескольких недель до полугода и дольше) и более сложное, чем «хандра» (которая может возникнуть в первую неделю после родов), но более простое, чем послеродовой психоз.

Тем не менее послеродовая депрессия является серьезной проблемой для медиков во всем мире, т.к. она является одной из ведущих причин материнской смертности^3,4. При тяжелых формах и отсутствии лечения послеродовая депрессия повышает риски серьезных осложнений, включая развитие хронической депрессии, суициды и детоубийство, негативные последствия на развитие детей⁵. Кроме этого, нарушение эмоционального состояния матерей после родов может иметь долгосрочные негативные последствия для семейных взаимоотношений (приводит к разводам и т.д.)⁶.

Исследования показывают, что от послеродовой депрессии страдают от 10 до 40% женщин в течение первого года после родов^7,8. То есть как минимум 1 из каждых 10 женщин сталкивается с этим расстройством, которое часто недооценивается обществом и воспринимается как женская «блажь». При этом большинство женщин, испытывающих послеродовую депрессию, не получают никакого лечения⁶. Матери вынуждены справляться с трудностями ухода за маленьким ребенком и делами по дому, при этом уровень их удовлетворения жизнью серьезно нарушен. По данным исследования Yawn B.P. 2012 г.⁹, врачи диагностируют послеродовую депрессию только у половины женщин со значительными симптомами. Женщины с менее выраженными симптомами остаются без медицинской поддержки.

В 2014 г. были опубликованы результаты исследования, посвященного изучению взаимосвязи между уровнем витамина D в крови матерей после родов и уровнем послеродовой депрессии¹⁰. В исследовании приняли участие 213 женщин в возрасте от 29 до 32 лет, родивших доношенных, здоровых детей в одном из лучших госпиталей Пекина (Больница при Пекинском объединённом медицинском колледже) с августа по ноябрь 2013 г.
Через 24-48 часов после родов у женщин взяли кровь для определения концентрации витамина D, и через 3 месяца после родов они прошли тестирование для оценки уровня их эмоционального состояния. Оценка уровня депрессии проводилась с помощью интервьюирования по поводу физических и социо-демографических параметров, анализа медицинской, психиатрической, гинекологической истории женщин, их образа жизни, социальной поддержки и иных параметров, оказывающих влияние на развитие послеродовой депрессии¹⁰.

Также была применена Эдинбургская шкала послеродовой депрессии (ЭШПД), которая была разработана в медицинских центрах Ливингстона и Эдинбурга (Шотландия) специально для того, чтобы помочь врачам выявлять женщин с послеродовой депрессией и иметь возможность оказать этим женщинам медицинскую помощь.

Анкета ЭШПД представляла собой 10 коротких утверждений с 4 вариантами ответов. Женщины должны были выбрать тот вариант ответа, который более всего подходил к их самоощущениям в течение последней недели. Каждый ответ приносил от 0 до 3 баллов. В итоге каждая участница набирала определенное количество баллов – максимально 30. Если женщина набирала ≥12 баллов, это предполагало наличие легкой, средней или тяжелой формы депрессии (чем больше баллов, тем тяжелее депрессия).

В результате тестирования 213 женщин через 3 месяца после родов депрессия была выявлена у 26 женщин (12,2%). При этом, медиана уровня витамина D была статистически достоверно, на 42% ниже у женщин с послеродовой депрессией (8,3 нг/мл) по сравнению с группой женщин, у которых депрессия не развилась (14,3 нг/мл).
Исследователи подсчитали, что уровень витамина D <10,2 нг/мл повышал риски послеродовой депрессии более чем в 7 раз. Женщины с самыми высокими показателями витамина D имели наименьшие баллы по ЭШПД, т. е. имели наилучшие показатели психоэмоционального состояния и наименьшие риски послеродовой депрессии.

Важно отметить, что по результатам данного исследования, практически лишь одна из пяти женщин имела достаточный уровень витамина D, а более чем 80% испытывали недостаток витамина D (средний уровень 13,8 нг/мл при дефицитобезопасном уровне витамина D = 30 нг/мл11).

Интересна взаимосвязь результатов этого исследования с другими исследованиями о послеродовой депрессии у женщин. Например, установлено, что вероятность послеродовой депрессии значительно повышалась среди женщин, роды у которых происходили в менее солнечное время года (время наибольшего дефицита витамина D).

Так, в исследовании Sylvén, S. 2011 г.⁴ приняли участие 2318 женщин, родивших в течение календарного года в Уппсальском университетском госпитале (Швеция). Дважды после родов (через 6 недель и через 6 месяцев) женщины заполняли 3 опросника, включая ЭШПД, а также анкеты о стиле жизни, медицинских заболеваниях, грудном вскармливании и социальной поддержке. Выяснилось, что женщины, рожавшие в октябре, ноябре и декабре в 2 раза чаще страдали от послеродовой депрессии, чем женщины, рожавшие в более солнечные месяцы (апрель, май, июнь). Эта взаимосвязь косвенно подтверждает выводы авторов пекинского исследования о том, что уровень послеродовой депрессии зависит от концентрации витамина D у матерей.

В связи с тем, что беременные женщины часто испытывают недостаток витамина D (примерно половина беременных женщин во всем мире имеет недостаточный уровень витамина D^12,13, а в некоторых популяцих дефицит витамина D во время беременности является массовым¹⁴), вопрос о необходимости более пристального внимания к уровню витамина D в организме будущих матерей становится особенно острым.

Принимая во внимание то, что диеты не способны обеспечить беременную женщину достаточным уровнем витамина D14, вопрос о дополнительном обеспечении женщин во время беременности этим прогормоном является принципиально важным.

Результаты американского исследования Murphy P.K. 2010 г.¹⁵ соответствовали выводам ранее описанных исследований в том, что низкий уровень витамина D был связан с повышением рисков послеродовой депрессии.

Оценка депрессии у женщин также проводилась с помощью опросников и Эдинбургской шкалы послеродовой депрессии (ЭШПД). Тестирование женщин выполняли каждый месяц в течение 7 месяцев после родов.

В итоге исследования, авторы подсчитали, что недостаточный уровень витамина D (≤32 нг/мл) ассоциировался с более высоким количеством баллов по шкале ЭШПД (в среднем 3,68 баллов против 2,92 баллов при достаточном уровне витамина D (>32 нг/мл). Таким образом, в среднем балл по ЭШПД снижался на 20% у женщин с достаточным уровнем витамина D по сравнению с женщинами с недостатком витамина D.

Аналогично, Robinson M. в 2014 г. представил результаты исследования среди 706 белых женщин, родивших живых, здоровых детей в г. Перт (Австралия) в период с 1989 по 1992 гг.¹⁶ Согласно полученным результатам, женщины с наиболее низким уровнем витамина D на 18 недели беременности в 2,19 раз чаще имели 6 и более симптомов послеродовой депрессии в первые дни после родов (тревожность, печаль, частая смена настроения, плаксивость, изменение аппетита, проблемы со сном, не связанные с уходом за ребенком и т.д.), чем женщины с более высокими показателями витамина D.

Также авторы отметили значительную зависимость уровня витамина D в крови женщин от времени года (уровень витамина D ниже зимой) и от курения (курение ассоциировалось со значительным снижением витамина D).

Витамин D и эмоциональный статус мужчин и женщин

Введение. Функции витамина D выходят далеко за пределы его роли в соматическом (физическом) здоровье человека. Результаты многочисленных исследований свидетельствуют о влиянии витамина D на психологическое здоровье (эмоционально-поведенческий статус) мужчин и женщин. Недостаток этого витамина приводит к ухудшению настроения и депрессиям. Клинические исследования показали, что дополнительный прием витамина D позволяет значительно снижать тревожность и депрессию, особенно в зимние месяцы, когда нехватка витамина D особенно велика¹⁷.

Механизм развития депрессии при недостатке витамина D

Как уже было отмечено ранее, люди с нормальным уровнем витамина D имеют гораздо более низкую вероятность развития депрессии²⁴. Дефицит витамина D повышает риски депрессии в любом возрасте, включая детский и пожилой. Cui Х. в 2015 г. предположил, что дефицит витамина D способен создавать предпосылки как для старта, так и для развития депрессии, действуя в синергии с другими факторами²⁴.

Биологический механизм, объясняющий механизм развития депрессии при недостатке витамина D, до сих пор не имеет ясного научного описания. Тем не менее, ученые выделяют несколько направлений действия витамина D, благодаря которым это воздействие оказывается возможным.

1. Местоположение рецепторов витамина D в мозге.

При дефиците витамина D его рецепторы получают неадекватное наполнение, что может сказываться на функционировании гормональных процессов, которые предотвращают расстройства настроения²⁵.

В исследовании Obradovic D. 2006 г. и Altindag O. 2007 г. сообщалось о взаимосвязи между рецепторами витамина D и регуляцией глюкокортикоидного гормона (ответственен за антистрессовое и противошоковое действие)²⁶, а также минеральной плотностью костей²⁷. Эти факторы ассоциируются с основными депрессивными расстройствами, и ученые предполагают, что неадекватное насыщение рецепторов витамина D в связи с этим может становиться причиной депрессий.

2. Вовлеченность в мозговые процессы.

Витамин D вовлечен в многочисленные процессы, происходящие в мозге человека. В частности он является участником таких процессов, как:

• нейроиммуномодуляция (физиологическая регуляция иммунной функции организма человека посредством нейромедиаторов и нейроактивных пептидов);
• регуляция нейротрофических факторов мозга (белков, ответственных за стимулирование и поддержание развития нейронов);
• нейропротективное (нейрозащитное) действие;
• нейропластичность мозга (способность мозга меняться под действием опыта, восстанавливать утраченные связи при повреждении и т.д.);
• развитие мозга.

Все это позволяет предположить биологическую взаимосвязь между уровнем витамина D и механизмом развития депрессии.

3. Регуляция концентрации кальция в нейронах.

Кальцитриол (активная форма витамина D) регулирует внутри- и внеклеточные концентрации ионов, вследствие чего сокращает токсичность, связанную с избытком кальция²⁸. Было показано, что витамин D вовлечен в синтез норадреналина («нейромедиатр бодрствования») и допамина (отвечает за формирование чувства любви, в т.ч. материнской)²⁹.

4. Улучшение метаболизма глутатиона.

Активная форма витамина D улучшает метаболизм глутатиона (который участвует во многих окислительно-восстановительных реакциях и обеспечивает функционирование ряда ферментов) в нейронах, тем самым способствует антиоксидантной активности, защищающей нейроны от окислительной дегенерации²⁹.

Так как витамин D регулирует гомеостаз (сохранение баланса) кальция, мембранной проницаемости и проводимости аксонов (отростков нервных клеток, по которым нервные импульсы идут от клетки к органам и иным нервным клеткам), то предполагается, что он оказывает опосредованную роль в регуляции нейротрансмиссии (передаче нервных импульсов).

5. Локализация в зонах, ответственных за планирование, обработку и формирование воспоминаний.

Доказано, что рецепторы витамина D расположены в зонах головного мозга, отвечающих за планирование, обработку и формирование воспоминаний³⁰. Нарушение достаточного насыщения рецепторов в этих зонах также может запускать механизм развития депрессий.

6. Регуляция выработки гормона счастья (серотонина).

Важной функцией витамина D также является контроль над формирования серотонина – гормона, ответственного за ощущение счастья и хорошего настроения. Это еще один механизм, могущий объяснять взаимосвязь между нехваткой витамина D и рисками развития депрессии.

Все эти факторы, действуя вместе, могут влиять на механизм формирования и развития депрессии при недостатке витамина D.

Список литературы

1. Peterlik, M. & Cross, H. S. Vitamin D and calcium deficits predispose for multiple chronic diseases. Eur. J. Clin. Invest. 35, 290–304 (2005).
2. Fung, J. L., Hartman, T. J., Schleicher, R. L. & Goldman, M. B. Association of vitamin D intake and serum levels with fertility: results from the Lifestyle and Fertility Study. Fertil. Steril. 108, 302–311 (2017).
3. Gazal, M. et al. Brain-Derived Neurotrophic Factor in Post-Partum Depressive Mothers. Neurochem. Res. 37, 583–587 (2012).
4. Sylvén, S. M. et al. Seasonality patterns in postpartum depression. Am. J. Obstet. Gynecol. 204, 413.e1-413.e6 (2011).
5. Azorin, J.-M. et al. Identifying features of bipolarity in patients with first-episode postpartum depression: Findings from the international BRIDGE study. J. Affect. Disord. 136, 710–715 (2012).
6. Cox, J. L., Holden, J. M. & Segovsky, R. Detection of postnatal depression: Development of the 10-item Edinburgh Postnatal Depression Scale. Br. J. Psychiatry 150, 3–6 (1987).
7. Savitz, D. A., Stein, C. R., Ye, F., Kellerman, L. & Silverman, M. The Epidemiology of Hospitalized Postpartum Depression in New York State, 1995–2004. Ann. Epidemiol. 21, 399–406 (2011).
8. Field, T. Postpartum depression effects on early interactions, parenting, and safety practices: A review. Infant Behav. Dev. 33, 1–6 (2010).
9. Yawn, B. P. et al. Postpartum Depression: Screening, Diagnosis, and Management Programs 2000 through 2010. Depress. Res. Treat. 2012, 1–9 (2012).
10. Fu, C. W., Liu, J. T., Tu, W. J., Yang, J. Q. & Cao, Y. Association between serum 25-hydroxyvitamin D levels measured 24 hours after delivery and postpartum depression. BJOG An Int. J. Obstet. Gynaecol. 122, 1688–1694 (2015).
11. Holick, M. F. et al. Evaluation, treatment, and prevention of vitamin D deficiency: An endocrine society clinical practice guideline. J. Clin. Endocrinol. Metab. 96, 1911–1930 (2011).
12. De-Regil, L. M., Palacios, C., Lombardo, L. K. & Peña-Rosas, J. P. Vitamin D supplementation for women during pregnancy. Cochrane Database Syst. Rev. (2016). doi:10.1002/14651858.CD008873.pub3
13. Mumford, S. L. et al. Association of preconception serum 25-hydroxyvitamin D concentrations with livebirth and pregnancy loss: a prospective cohort study. Lancet Diabetes Endocrinol. 6, 725–732 (2018).
14. Zittermann, A. et al. The urgent need to recommend an intake of vitamin D that is effective. Am. J. Clin. Nutr. 85, 649–650 (2018).
15. Murphy, P. K., Mueller, M., Hulsey, T. C., Ebeling, M. D. & Wagner, C. L. An exploratory study of postpartum depression and vitamin D. J. Am. Psychiatr. Nurses Assoc. 16, 170–177 (2010).
16. Robinson, M. et al. Low maternal serum vitamin D during pregnancy and the risk for postpartum depression symptoms. Arch. Womens. Ment. Health 17, 213–219 (2014).
17. Lansdowne, A. T. & Provost, S. C. Vitamin D3 enhances mood in healthy subjects during winter. Psychopharmacology (Berl). 135, 319–23 (1998).
18. Lašaite, L., Gailyte, I., Puzinas, P., Preikša, R. T. & Kazanavičius, G. Vitamin D deficiency is related to worse emotional state. Cent. Eur. J. Med. 6, 558–566 (2011).
19. Kull, M., Kallikorm, R., Tamm, A. & Lember, M. Seasonal variance of 25-(OH) vitamin D in the general population of Estonia, a Northern European country. BMC Public Health 9, 1–8 (2009).
20. Hintzpeter, B., Mensink, G. B. M., Thierfelder, W., Müller, M. J. & Scheidt-Nave, C. Vitamin D status and health correlates among German adults. Eur. J. Clin. Nutr. 62, 1079–1089 (2008).
21. Lee, D. M. et al. Lower vitamin D levels are associated with depression among community-dwelling European men. J. Psychopharmacol. 25, 1320–1328 (2011).
22. Beck Depression Inventory — Russian version. Available at: https://www.researchgate.net/publication/323995572_Beck_Depression_Inventory_-_Russian_version. (Accessed: 26th April 2019)
23. Shipowick, C. D., Moore, C. B., Corbett, C. & Bindler, R. Vitamin D and depressive symptoms in women during the winter: A pilot study. Appl. Nurs. Res. 22, 221–225 (2009).
24. Berridge, M. J. Vitamin D and Depression: Cellular and Regulatory Mechanisms. Pharmacol. Rev. 69, 80–92 (2017).
25. Garland, C. F. et al. The Role of Vitamin D in Cancer Prevention. Am. J. Public Health 96, 252–261 (2006).
26. Obradovic, D., Gronemeyer, H., Lutz, B. & Rein, T. Cross-talk of vitamin D and glucocorticoids in hippocampal cells. J. Neurochem. 96, 500–509 (2006).
27. Altindag, O. et al. Relation of cortisol levels and bone mineral density among premenopausal women with major depression. Int. J. Clin. Pract. 61, 416–420 (2007).
28. Shinpo, K., Kikuchi, S., Sasaki, H., Moriwaka, F. & Tashiro, K. Effect of 1,25-dihydroxyvitamin D(3) on cultured mesencephalic dopaminergic neurons to the combined toxicity caused by L-buthionine sulfoximine and 1-methyl-4-phenylpyridine. Neurosci Res. 1;62(3), 374–382 (2000).
29. Newmark, H. L. & Newmark, J. Vitamin D and Parkinson’s Disease — A Hypothesis. Mov. Disord. Vol. 22, 461– 468 (2007).
30. Buell, J. S. & Dawson-Hughes, B. Vitamin D and neurocognitive dysfunction: Preventing “D”ecline? Mol. Aspects Med. 29, 415–422 (2008).